Л.М.: Пожалуйста, несколько слов о себеД.Д.: Я прежде всего хочу сказать, что очень рад, что смог снова приехать в Россию и повидать своих соотечественников. Я несколько лет жил здесь, в России, среди курдов и, как говорится, себя чужаком не считаю.
Я сам родом из области Муша, из северной (турецкой) части Курдистана. Муш — родина певцов. Те наши певцы, которые исполняли песни по Ереванскому радио, их стиль очень близок к стилю региона Сархада. А многие из них (в большинстве своем) были выходцами из Муша. Я родился 1 мая 1973 г. Окончил начальную школу в селе Ординос. Так как у нас в селе не было средней школы, после 5 лет уче¬бы мне пришлось получать среднее образование в городе Беяти. Я родился в семье потомственных певцов. Я племянник известного курдского певца Гусейна Муши. После окончания средней школы поступил в лицей.
После завершения учебы в 1990 г. я уехал с Родины в метрополию , турецкий город Стамбул. На то были многие причины. На нашей родине шли боевые действия — настоящая война. С другой стороны, всякому курду, проявляющему чуточку чувства патриотизма, власти Турции искусственно создавали массу проблем, угрожая судебными преследованиями. Такие, как я, открыто и свободно не могли исполнять курдские песни. Принцип был такой: «Или ты поешь песни на турецком языке, или тебе нет места на твоей Родине (в Курдистане)». Но города метропо¬лии — многомиллионные, и там можно «затеряться». С другой стороны, в этих городах наши соотечественники более организованы и поддерживают друг друга. Свою роль сыграла и определенная политика турецкого государства, которая таких, как я, специально вытесняла из родных краев, чтобы изолировать курдов, как оно считает, от нашего влияния.
Вот по этим причинам мне пришлось покинуть Курдистан и податься в города метрополии. Конечно, были и другие причины. Для повышения своего мастерства музыкальное образование можно получить только в метрополии. В Курдистане не было учителей, чтобы на профессиональном уровне преподавать игру на сазе, тамбуре и других музыкальных инструментах. А для современных условий «народного музыкального образования» явно недостаточно и я из-за этого сильно переживал.
Вот из-за всего этого мне пришлось покинуть Курдистан и искать счастья на чужбине. До 1994 г. я совершенствовал свое музыкальное образование и, начиная с 1994 г. стал профессиональным музыкантом и трудился там до 1996 г. В 1996 г. я впервые приехал в Россию и до 1998 г. находился в Москве. Когда я был в России, то занимался вопросами культуры. Больше всего времени, естественно, провел в «Курдском селе» Солнечное в Ярославской области. Мы часто ездили с концертными программами и в другие российские города — Тамбов, Саратов, Краснодар, Ярославль. Успел побывать и в других странах СНГ — Грузии, Армении, Азербайджане, Казахстане, Киргизии, на Украине — где живут наши соотечественники.
В 1998 г. я вернулся в Турцию и через 3 года, в 2001 г., выпустил свои первый песенный альбом под названием «Delil». Потом уехал в Европу где мы создали фольклорную группу «Dilanar». Теперь я выступаю с концертными программами под псевдонимом «Delil Dilanar». Последние три года живу в Германии.
Л.М.: Вы часто в разговоре применяете название региона под его условным названием «Serhed-(«Сархад»). Откройте нам, пожалуйста, его значение?
Д.Д.: «Serhed» — условное название региона. К примеру, есть Ботанский, Амедский и другие регионы в Курдистане. Регион «Serhed» охватывает области Муш, Ван, Бинголь, Эрзерум, Каре, Баязет, Агри и Игдыр. Среди курдов существуют понятия «Serhed» («Граница», «Рубеж») и «Binhed» («Бынхад» — «Внутренняя граница»). К примеру внутренние границы, разделяющие Курдистан на четыре части, называются «Binhed». И области по обе стороны этой разделительной линии Курдистана называются «Serhed» и «Binhed». Но я расспрашивал у знающих людей и старцев которые говорят, что это совсем не так. Среди курдов топоним «Serhed» существует исстари. Они утверждают, что понятие «Serhed» обозначает окраинные области Курдистана. Если внимательно проанализировать нашу курдскую историю, то будет ясно, что она изучена не до конца и в ней еще очень много темных страниц. Многие завоеватели писали нашу историю в угодном для себя свете. А многие ее страниц просто переписали для себя и присвоили своей истории. Кто бы ни приезжал в Курдистан, все преследовали подобные цели.
Многие страницы нашей истории отражены в наших песнях. Особенно в так называемых «кламе мерани». Эти песни — живые страницы курдской истории. Те события, которые тысячелетиями происходили в Курдистане, сохранились в памяти людей благодаря этим песням. Поэтому можно сделать вывод о том, что возможно даже в этом регионе была и целая страна под курдским названием «Serhed». Это слово больше двух тысяч лет бытует среди нас, курдов. Даже в песнях не говорится «herema Serhed» («регион Сархад»), а часто поется «Welata Serhed» «страна Сархад». Как бы то ни было, это слово заслуживает внимания, необходимо, чтобы наши историки, этнографы, лингвисты провели специальное исследование и анализ этого слова.
Л.М.: Кто из курдских певцов оказал на Вас самое сильное влияние?
Д.Д.: Несомненно, в первую очередь на меня оказал влияние мой родной дядя Гусейн Муши, который был известным певцом в Сархаде. Я становился как певец, слушая его и под его присмотром. У нас даже голоса похожи. Кроме дяди, я слушал и других певцов. Когда я себя более-менее стал узнавать, я прислушивался и к другим голосам. Например, Шакро, Расо и другие.
Л.М.: Среди многообразия курдского песенного жанра в вашем творчестве преобладает «клане мерзни». Общеизвестно, что эти песни, исполнение которых требует особого мастерства, поют уже состоявшиеся как исполнители музыканты. А вы, такой молодой, не побоялись взяться за такое ответственное дело? Ведь молодежь больше склонна к исполнению сов¬ременных лирических песен. Да и их ритм больше соответствует характеру молодежи. Что руководило вами при таком сложном выборе?
Д.Д.: Эти песни объединены под общим названием, в которой есть курдское слово «мерзни» («мужество»). Почему так назвали эти песни? Потому что они очень старинные и в них воспевается мужество наших предков. С другой стороны, когда говоришь «мерани», уже само название указывает на трудность исполнения.
Эти песни — источник нашей истории, дух курдского фольклора. В них наша «письменная» история, сказки наши, героический эпос, где отражены и светская, и религиозная жизнь нашего народа. К примеру, возьмите «Давреша Авди», в этих песнях и любовь, и бои, и религиозные проблемы — жизнь целого племени.
Каждое дерево растет от своего корня. Если корень гнилой или чем-то он поврежден, дерево не может расти сильным и высоким. Точно так же и человек никоим образом не должен забывать свое прошлое и отказываться от него. Современные популярные песни легко сочинять, многие из них по содержанию — пустые.
К примеру, такие песни как, «Давреша Авди», «Бериван» и другие, веками слушаются и любимы народом, и их будут петь и дальше. Потому что у них богатое содержание, чего не скажешь о большинстве современных песен, которые имеют очень короткую жизнь. Некоторые слушаешь и тут же забываешь. Они не могут жить столетиями, потому что по содержанию очень убогие.
А меня тянет к серьезной музыке, каким является жанр «кламе мерани». За тысячелетия многие из этих песен успели чуть-чуть видоизмениться. Их современное исполнение означает, что надо их «очищать» от «прилипших» слов и вернуть их первозданное содержание. Да так чтобы их могли воспринимать все курды, независимо от их религиозной принадлежности. Чтобы народ сызнова полюбил эти песни. Это и есть, на мой взгляд, современное их исполнение и возрождение.
Современный певец-исполнитель должен быть сам носителем современной мысли. Какой бы ты ни был религиозной принадлежности, носителем какой идеологии ни являлся, ты сам должен быть певцом именно передовых мыслей. К примеру, я сам не считаю себя певцом одного племени, какого-то аги или же какой-то определенной партии. Я хочу стать певцом сплоченного народа. Того народа, у которого за тысячелетия накопился большой груз проблем, и я должен все изучить, просмотреть и, пропуская через сердце, пережить их вместе со своим народом. Только в этом случае я смогу считать себя народным певцом. Если ты не будешь всем этим руководствоваться в своем творчестве, не сможешь утверждать, что ты занимаешься современной музыкой. И оценку нам будет давать сам народ. И надо без обиды увидеть эту правду. Поэтому певец, который не сможет отразить желание народа в своем творчестве. — он не певец.
Л.М.: Это второй Ваш приезд в Россию. На Ваш взгляд, произошли ли изменения в психологии наших соотечественников? Чувствуется ли разница?
Д.Д.: Конечно, изменения разительные. Это связано не только с улучшением и общим оздоровлением экономики. Приятно видеть, что курды в странах СНГ придерживаются народных обычаев и традиций и не так уж сильно подвержены ассимиляции, не затерялись среди других народов. На многих участках заметно движение вперед — в области развития исторической науки, литературы, культуры. Конечно, чувствуется и влияние организованности и самоорганизации. Когда я приезжаю сюда, я сам заряжаюсь энергией, которая так необходима в моей работе. Особенно в вопросах культуры исполнения песен. Заслуга курдов Армении в этом вопросе неоценима. Шарое Бро для меня святой. Я продолжаю поддерживать тесные отношения с членами его семьи. Я исполняю многие песни Шарое Бро. До этого я выпустил две кассеты (CD): в 2001 г. «Delil» («Далил») и 2002 г. «Boy biranina dengbej Husain» («Памяти певца Гусейна»). В последней кассете — все «klama merane»: из 10 песен — 5 спел я, а 5 — мой дядя Гусейн.
Сейчас мы работаем над выпуском третьего песенного альбома. Его аранжировка уже закончена. Скорее всего, его выпуск состоится в конце этого года. Кассеты и CD одновременно выпускаются. Я накопил много старинных песен, которые не так широко известны среди нашего народа, и работаю над ними. У моего дяди очень много песен на магнитофонных лентах. Я сейчас их изучаю, систематизирую и хочу в обновленном виде донести до нашего народа. Многие песни мы вместе с дядей аранжировали. Например, я играл на мае, а дядя пел. Он недавно умер, и теперь я продолжаю его дело.
Л.М.: Когда и где Вы впервые появились перед широкой публикой в качестве певца?
Д.Д.: Скорее всего это было в школе на уроках музыки, где учитель против воли учеников поднимал их и заставлял петь. А первые мои серьезные выступления начались в Муше в 1988-1989 гг. на свадьбах. После 1990 г. — в Стамбуле. Я выступал на импровизированных вечерах курдских певцов и съездах HEDEP (Народно-демократической партии). Хотя в Турции исполнение курдских песен было запрещено, но мы, певцы, на свой страх и риск их исполняли и скрытно от властей слушали аудиокассеты других курдских певцов и, естественно, ереванское радио. Эти запреты не могли служить нам преградой, чтобы петь и слушать наши курдские песни.
Л.М.: Мы также являемся частью наших зарубежных соотечественников и рады приветствовать их представителя в вашем лице здесь, в России. Что бы вы хотели сказать читателям нашего журнала?
Несомненно, то, что вы делаете — очень нужное и благородное дело. Хотя это очень трудоемкая и тяжелая работа. Но она нам всем очень необходима. Особенно нашему народу. Работа журнала «Дружба» очень полезна, и я ее приветствую. Десятилетиями многие наши недруги в своих интересах использовали» курдскую карту. Нас разобщили, сказав нам: «ты — мусульманин», «ты — езид», «ты — алавит» и т.д. Но никто ни разу не сказал нам: «Ты — курд!» и «Объединяйтесь, станьте единым народом!» И за кого только нас, курдов, за всю нашу историю ни выдавали: турок, арабов, персов, азербайджанцев и даже армян. Целые тысячелетие мы были объектом всяких грязных игр. Цель — разъединить и сделать нас чужими, отдалить друг от друга и использовать в своих целях. И во многом это им удавалось. Но с началом деятельности РПК все резко изменилось. РПК объединила всех нас и помогла нам постепенно избавиться от наших тысячелетних болезней, от которых мы обязательно излечимся.
Каждый курд вправе придерживаться определенной религии, и он волен в свободе совести. Но мы, курды, должны отстаивать и свою национальную принадлежность. Я уверен в проживающих здесь соотечественниках. И где бы я ни был, у кого бы ни гостил, хоть у мусульманина, хоть у езида, я одинаково пользуюсь курдским гостеприимством и чувствую себя как дома. Мы должны быть более организованными и сплоченными. Ни один народ без организации, без общепризнанного национального лидера не может достичь своих стратегических целей. Курды должны придерживаться того, что их объединяет, а не разъединяет. Мы народ, обладающий богатой культурой и древней историей. Мы все должны придерживаться своих национальных корней. Проживающие в странах СНГ курды — часть нашего многомиллионного народа. Мы надеемся, что курды СНГ будут пользоваться теми же права¬ми, что и коренные народы этих республик, и будут жить без проблем, без особых трудностей. Я очень счастлив и горд, что мне удалось еще раз посетить проживающих здесь курдов и поделиться с ними жемчужиной нашего фольклора. Будьте счастливы!
14 августа 2002 г.
Интервью подготовил Лятиф Маммад
Вот по этим причинам мне пришлось покинуть Курдистан и податься в города метрополии. Конечно, были и другие причины. Для повышения своего мастерства музыкальное образование можно получить только в метрополии. В Курдистане не было учителей, чтобы на профессиональном уровне преподавать игру на сазе, тамбуре и других музыкальных инструментах. А для современных условий «народного музыкального образования» явно недостаточно и я из-за этого сильно переживал.
Вот из-за всего этого мне пришлось покинуть Курдистан и искать счастья на чужбине. До 1994 г. я совершенствовал свое музыкальное образование и, начиная с 1994 г. стал профессиональным музыкантом и трудился там до 1996 г. В 1996 г. я впервые приехал в Россию и до 1998 г. находился в Москве. Когда я был в России, то занимался вопросами культуры. Больше всего времени, естественно, провел в «Курдском селе» Солнечное в Ярославской области. Мы часто ездили с концертными программами и в другие российские города — Тамбов, Саратов, Краснодар, Ярославль. Успел побывать и в других странах СНГ — Грузии, Армении, Азербайджане, Казахстане, Киргизии, на Украине — где живут наши соотечественники.
В 1998 г. я вернулся в Турцию и через 3 года, в 2001 г., выпустил свои первый песенный альбом под названием «Delil». Потом уехал в Европу где мы создали фольклорную группу «Dilanar». Теперь я выступаю с концертными программами под псевдонимом «Delil Dilanar». Последние три года живу в Германии.
Л.М.: Вы часто в разговоре применяете название региона под его условным названием «Serhed-(«Сархад»). Откройте нам, пожалуйста, его значение?
Д.Д.: «Serhed» — условное название региона. К примеру, есть Ботанский, Амедский и другие регионы в Курдистане. Регион «Serhed» охватывает области Муш, Ван, Бинголь, Эрзерум, Каре, Баязет, Агри и Игдыр. Среди курдов существуют понятия «Serhed» («Граница», «Рубеж») и «Binhed» («Бынхад» — «Внутренняя граница»). К примеру внутренние границы, разделяющие Курдистан на четыре части, называются «Binhed». И области по обе стороны этой разделительной линии Курдистана называются «Serhed» и «Binhed». Но я расспрашивал у знающих людей и старцев которые говорят, что это совсем не так. Среди курдов топоним «Serhed» существует исстари. Они утверждают, что понятие «Serhed» обозначает окраинные области Курдистана. Если внимательно проанализировать нашу курдскую историю, то будет ясно, что она изучена не до конца и в ней еще очень много темных страниц. Многие завоеватели писали нашу историю в угодном для себя свете. А многие ее страниц просто переписали для себя и присвоили своей истории. Кто бы ни приезжал в Курдистан, все преследовали подобные цели.
Многие страницы нашей истории отражены в наших песнях. Особенно в так называемых «кламе мерани». Эти песни — живые страницы курдской истории. Те события, которые тысячелетиями происходили в Курдистане, сохранились в памяти людей благодаря этим песням. Поэтому можно сделать вывод о том, что возможно даже в этом регионе была и целая страна под курдским названием «Serhed». Это слово больше двух тысяч лет бытует среди нас, курдов. Даже в песнях не говорится «herema Serhed» («регион Сархад»), а часто поется «Welata Serhed» «страна Сархад». Как бы то ни было, это слово заслуживает внимания, необходимо, чтобы наши историки, этнографы, лингвисты провели специальное исследование и анализ этого слова.
Л.М.: Кто из курдских певцов оказал на Вас самое сильное влияние?
Д.Д.: Несомненно, в первую очередь на меня оказал влияние мой родной дядя Гусейн Муши, который был известным певцом в Сархаде. Я становился как певец, слушая его и под его присмотром. У нас даже голоса похожи. Кроме дяди, я слушал и других певцов. Когда я себя более-менее стал узнавать, я прислушивался и к другим голосам. Например, Шакро, Расо и другие.
Л.М.: Среди многообразия курдского песенного жанра в вашем творчестве преобладает «клане мерзни». Общеизвестно, что эти песни, исполнение которых требует особого мастерства, поют уже состоявшиеся как исполнители музыканты. А вы, такой молодой, не побоялись взяться за такое ответственное дело? Ведь молодежь больше склонна к исполнению сов¬ременных лирических песен. Да и их ритм больше соответствует характеру молодежи. Что руководило вами при таком сложном выборе?
Д.Д.: Эти песни объединены под общим названием, в которой есть курдское слово «мерзни» («мужество»). Почему так назвали эти песни? Потому что они очень старинные и в них воспевается мужество наших предков. С другой стороны, когда говоришь «мерани», уже само название указывает на трудность исполнения.
Эти песни — источник нашей истории, дух курдского фольклора. В них наша «письменная» история, сказки наши, героический эпос, где отражены и светская, и религиозная жизнь нашего народа. К примеру, возьмите «Давреша Авди», в этих песнях и любовь, и бои, и религиозные проблемы — жизнь целого племени.
Каждое дерево растет от своего корня. Если корень гнилой или чем-то он поврежден, дерево не может расти сильным и высоким. Точно так же и человек никоим образом не должен забывать свое прошлое и отказываться от него. Современные популярные песни легко сочинять, многие из них по содержанию — пустые.
К примеру, такие песни как, «Давреша Авди», «Бериван» и другие, веками слушаются и любимы народом, и их будут петь и дальше. Потому что у них богатое содержание, чего не скажешь о большинстве современных песен, которые имеют очень короткую жизнь. Некоторые слушаешь и тут же забываешь. Они не могут жить столетиями, потому что по содержанию очень убогие.
А меня тянет к серьезной музыке, каким является жанр «кламе мерани». За тысячелетия многие из этих песен успели чуть-чуть видоизмениться. Их современное исполнение означает, что надо их «очищать» от «прилипших» слов и вернуть их первозданное содержание. Да так чтобы их могли воспринимать все курды, независимо от их религиозной принадлежности. Чтобы народ сызнова полюбил эти песни. Это и есть, на мой взгляд, современное их исполнение и возрождение.
Современный певец-исполнитель должен быть сам носителем современной мысли. Какой бы ты ни был религиозной принадлежности, носителем какой идеологии ни являлся, ты сам должен быть певцом именно передовых мыслей. К примеру, я сам не считаю себя певцом одного племени, какого-то аги или же какой-то определенной партии. Я хочу стать певцом сплоченного народа. Того народа, у которого за тысячелетия накопился большой груз проблем, и я должен все изучить, просмотреть и, пропуская через сердце, пережить их вместе со своим народом. Только в этом случае я смогу считать себя народным певцом. Если ты не будешь всем этим руководствоваться в своем творчестве, не сможешь утверждать, что ты занимаешься современной музыкой. И оценку нам будет давать сам народ. И надо без обиды увидеть эту правду. Поэтому певец, который не сможет отразить желание народа в своем творчестве. — он не певец.
Л.М.: Это второй Ваш приезд в Россию. На Ваш взгляд, произошли ли изменения в психологии наших соотечественников? Чувствуется ли разница?
Д.Д.: Конечно, изменения разительные. Это связано не только с улучшением и общим оздоровлением экономики. Приятно видеть, что курды в странах СНГ придерживаются народных обычаев и традиций и не так уж сильно подвержены ассимиляции, не затерялись среди других народов. На многих участках заметно движение вперед — в области развития исторической науки, литературы, культуры. Конечно, чувствуется и влияние организованности и самоорганизации. Когда я приезжаю сюда, я сам заряжаюсь энергией, которая так необходима в моей работе. Особенно в вопросах культуры исполнения песен. Заслуга курдов Армении в этом вопросе неоценима. Шарое Бро для меня святой. Я продолжаю поддерживать тесные отношения с членами его семьи. Я исполняю многие песни Шарое Бро. До этого я выпустил две кассеты (CD): в 2001 г. «Delil» («Далил») и 2002 г. «Boy biranina dengbej Husain» («Памяти певца Гусейна»). В последней кассете — все «klama merane»: из 10 песен — 5 спел я, а 5 — мой дядя Гусейн.
Сейчас мы работаем над выпуском третьего песенного альбома. Его аранжировка уже закончена. Скорее всего, его выпуск состоится в конце этого года. Кассеты и CD одновременно выпускаются. Я накопил много старинных песен, которые не так широко известны среди нашего народа, и работаю над ними. У моего дяди очень много песен на магнитофонных лентах. Я сейчас их изучаю, систематизирую и хочу в обновленном виде донести до нашего народа. Многие песни мы вместе с дядей аранжировали. Например, я играл на мае, а дядя пел. Он недавно умер, и теперь я продолжаю его дело.
Л.М.: Когда и где Вы впервые появились перед широкой публикой в качестве певца?
Д.Д.: Скорее всего это было в школе на уроках музыки, где учитель против воли учеников поднимал их и заставлял петь. А первые мои серьезные выступления начались в Муше в 1988-1989 гг. на свадьбах. После 1990 г. — в Стамбуле. Я выступал на импровизированных вечерах курдских певцов и съездах HEDEP (Народно-демократической партии). Хотя в Турции исполнение курдских песен было запрещено, но мы, певцы, на свой страх и риск их исполняли и скрытно от властей слушали аудиокассеты других курдских певцов и, естественно, ереванское радио. Эти запреты не могли служить нам преградой, чтобы петь и слушать наши курдские песни.
Л.М.: Мы также являемся частью наших зарубежных соотечественников и рады приветствовать их представителя в вашем лице здесь, в России. Что бы вы хотели сказать читателям нашего журнала?
Несомненно, то, что вы делаете — очень нужное и благородное дело. Хотя это очень трудоемкая и тяжелая работа. Но она нам всем очень необходима. Особенно нашему народу. Работа журнала «Дружба» очень полезна, и я ее приветствую. Десятилетиями многие наши недруги в своих интересах использовали» курдскую карту. Нас разобщили, сказав нам: «ты — мусульманин», «ты — езид», «ты — алавит» и т.д. Но никто ни разу не сказал нам: «Ты — курд!» и «Объединяйтесь, станьте единым народом!» И за кого только нас, курдов, за всю нашу историю ни выдавали: турок, арабов, персов, азербайджанцев и даже армян. Целые тысячелетие мы были объектом всяких грязных игр. Цель — разъединить и сделать нас чужими, отдалить друг от друга и использовать в своих целях. И во многом это им удавалось. Но с началом деятельности РПК все резко изменилось. РПК объединила всех нас и помогла нам постепенно избавиться от наших тысячелетних болезней, от которых мы обязательно излечимся.
Каждый курд вправе придерживаться определенной религии, и он волен в свободе совести. Но мы, курды, должны отстаивать и свою национальную принадлежность. Я уверен в проживающих здесь соотечественниках. И где бы я ни был, у кого бы ни гостил, хоть у мусульманина, хоть у езида, я одинаково пользуюсь курдским гостеприимством и чувствую себя как дома. Мы должны быть более организованными и сплоченными. Ни один народ без организации, без общепризнанного национального лидера не может достичь своих стратегических целей. Курды должны придерживаться того, что их объединяет, а не разъединяет. Мы народ, обладающий богатой культурой и древней историей. Мы все должны придерживаться своих национальных корней. Проживающие в странах СНГ курды — часть нашего многомиллионного народа. Мы надеемся, что курды СНГ будут пользоваться теми же права¬ми, что и коренные народы этих республик, и будут жить без проблем, без особых трудностей. Я очень счастлив и горд, что мне удалось еще раз посетить проживающих здесь курдов и поделиться с ними жемчужиной нашего фольклора. Будьте счастливы!
14 августа 2002 г.
Интервью подготовил Лятиф Маммад
Дружба (Dostani). №20-21. 2002. Г. Москва. СС. 74-76.