| NEWSru.com :: История вопроса |
 |
Турецие курды обитают в малодоступных горных районах Восточной
Анатолии и сохраняют свои обычаи, язык и национальное самосознание.
Курды поднимали крупные восстания в 1925 и 1930-х годах, которые были
жестоко подавлены Турецкой Республикой. После действовавшего в области
их расселения в течение многих лет чрезвычайного положения началась
тюркизация курдов, и только с 1946 года курдские провинции, наконец,
получили такой же статус, как и остальные. Соседство мощных курдских
меньшинств в Ираке и Иране делает проблему интеграции турецких курдов
крайне острой для Турции. В 1990-х годах в стране насчитывалось ок. 12
млн. курдов.
Подробности курдского вопроса
Так называемая «страна курдов» находится на юго-западе азиатского
материка. Название «Курдистан» имеет не государственно-политический, а
этногеографический смысл.
Территория, на которой курды образуют относительное большинство
населения (по одним данным в различных его частях от 84 до 94%, по
другим — от 72 до 79%), поделена между четырьмя государствами —
Турцией, Ираном, Ираком и Сирией (в Турции — свыше 200 тыс.кв.км., в
Иране — свыше 160 тыс.кв.км., в Ираке — до 75 тыс.кв.км., в Сирии — до
15 тыс.кв.км., данные из публикаций курдских сепаратистов).
Она расположена примерно между 34 и 40 градусами северной широты и
38 и 48 градусами восточной долготы и простирается с запада на восток
приблизительно на 1 тыс. км., а с севера на юг — от 300 до 500 км.
Среди курдов отмечается высокий естественный прирост — около 3% в
год. Поэтому несмотря на преимущественно горный рельеф местности,
благодаря плодородным долинам Курдистан по плотности населения
достигает среднего показателя по Азии (до 45 человек на кв.км.). По
весьма приблизительной оценке его население к настоящему времени
превышает 30 миллионов. Таким образом, курды — крупнейшее национальное
«меньшинство» в Западной Азии и самая многочисленная нация в мире, не
получившая права на национальное самоопределение.
В странах обитания курды расселены неравномерно. Более всего их в
Турции (около 47%). В Иране курдов около 32%, в Ираке — около 16%. В
самом этническом Курдистане (при всей условности границ) курды
составляют подавляющее большинство населения
Главная особенность геополитического положения Курдистана состояла в
том, что он всегда занимал пограничное положение, находясь на стыке
двух или нескольких государств (Римской, Византийской, Османской
империи, Арабского халифата, Ирана). Благодаря этой особенности
этносоциальное развитие курдов всегда протекало в исключительно
неблагоприятных условиях политической разделенности этноса
государственными границами.
Поэтому «курдская нация» далеко не однородна, прежде всего в плане
языка. Подавляющее большинство курдов — 75% — исповедуют ислам
суннитского толка, значительна часть — мусульмане-шииты и алавиты, есть
также христиане. Относительно небольшая часть курдов исповедуют
доисламскую курдскую религию — езидизм. Но, независимо от
вероисповедания, курды своей «исконной» религией считают зороастризм.
Со времени образования арабского Халифата (VII век н.э.) вплоть до
наших дней курды в разное время вели борьбу против арабских, турецких,
монгольских, туркменских, персидских и других поработителей.
Независимые курдские династии (Шедадиды, Мерваниды, Равадиды,
Хасанвайхиды, Аюбиды) управляли не только отдельными княжествами, но и
такими крупными странами как Египет и Сирия.
С начала XVI в. Курдистан стал ареной непрекращающихся войн. За
обладание им спорили две мусульманские державы — Иран и Османская
империя. Итогом этих войн стал Зохабский договор 1639г., разделивший
Курдистан на турецкую и иранскую части и сыгравший роковую роль в
дальнейшей судьбе курдского народа.
Правительства Османской империи и Ирана старались ослабить, а затем и
ликвидировать курдские княжества в целях экономического и политического
закабаления Курдистана. Этот раздел не только не положил конец
междоусобицам, а, наоборот, еще более усилил феодальную раздробленность
страны. В новое время освободительная борьба курдов продолжалась.
На протяжении всего XIX века она выливалась в большие восстания,
которые жестоко подавлялись султанским и шахским режимами. После Второй
мировой войны территорию курдов разделили еще раз — теперь на четыре
части — между Турцией, Ираном, Ираком и Сирией.
В 20-х — 30-х годах ХХ в. по Турции, Ираку и Ирану прокатилась волна
курдских восстаний, главное требование которых было объединение всех
курдских земель и создание ‘Независимого Курдистана’ (восстания под
руководством шейха Саида, Ихсана Нури, Сеида Резы — в Турции, Махмуда
Барзанджи, Ахмеда Барзани, Халила Хошави — в Ираке, Исмаила-ага Симко,
Салара од-Доуле, Джафар-Султана — в Иране). Все эти разрозненнные и
неподготовленные выступления потерпели поражения от превосходящих сил
местных правительств (в подмандатных Ираке и Сирии поддержанных Англией
и Францией). Молодой курдский национализм (его главный штаб в то время
— комитет ‘Хойбун’ (‘Независимость’)) и в военном, и в
организационно-политическом отношении был слишком слаб, чтобы
противостоять своим противникам.
Во время Второй мировой войны в советской зоне оккупации Ирана были
созданы условия для активизации демократического крыла курдского
сопротивления. Вскоре после окончания войны там была провозглашена
первая в истории курдская автономия во главе с Кази Мохаммедом со
столицей в Мехабаде, начавшая проводить (на довольно ограниченной
территории к югу от оз. Урмия) демократические преобразования, но она
просуществовала всего 11 месяцев (до декабря 1946), утратив советскую
поддержку в обстановке начавшейся ‘холодной войны’, которая оказала
решающее влияние на внутреннюю ситуацию в Курдистане в течение
последующих четырех с половиной десятилетий.
Курдистан из-за своей географической близости к СССР рассматривался на
Западе как естественный антисоветский плацдарм, а его основное
население — курды в силу своей общеизвестной традиционно прорусской и
просоветской ориентации, как естественный резерв Москвы в случае
возможных осложнений на Ближнем Востоке, народы которого усилили борьбу
против империализма и колониализма. Поэтому к курдскому национальному
движению тогда на Западе относились с подозрением или прямо враждебно,
а к антикурдской шовинистической политике правяших кругов
ближневосточных стран — союзников стран НАТО и членов его
ближневосточного ответвления — Багдадского пакта (потом СЕНТО)
благосклонно. По этой же причине в Советском Союзе относились к
зарубежным курдам как к потенциальным союзникам и неофициально
поддерживали левоориентированные курдские движения и партии, такие как
возникшие сразу после войны ‘Демократическая партия Иранского
Курдистана’ (ДПИК), ‘Демократическая партия Курдистана’ (ДПК) в Ираке и
их аналоги примерно под тем же названием в Сирии и Турции.
После падения курдской автономии в Мехабаде (которому предшествовало
поражение курдского восстания в Ираке в 1943-1945, возглавлявшегося
Мустафой Барзани, потом командующего вооруженными силами Мехабадской
автономии и главной фигурой в общекурдском сопротивлении) в курдском
движении некоторое время наблюдался спад, хотя и отмечено несколько
крупных выступлений, например крестьянское восстание в Мехабаде и
Бокане (Иранский Курдистан). Только на рубеже 1950-х — 1960-х гг.
появились предпосылки для нового крутого подъема курдского
национального движения.
Главным стимулом для его бурного возрождения стал быстро развивавшийся
со второй половины 50-х кризис почти во всех странах Ближнего Востока,
вызванный обострившимся противоборством между арабским (а также в
значительной и мусульманским) миром и Израилем и стремлением двух
противостоящих друг другу в мире военно-политических блоков
использовать его в своих интересах, для ослабления вероятного
противника. При этом если Запад стремился сохранить и по возможности
укрепить свои имперские позиции в регионе (в первую контроль над
нефтью), то СССР и его союзники активно поддерживали резко
активизировавшийся местный национализм, принявший явно антизападное
направление. В Египте, Сирии, Ираке пали прозападные марионеточные
режимы. В такой ситуации набиравший силу курдский национализм получил
относительную свободу маневра и возможность открыто и самостоятельно
выступить на ближневосточной и мировой арене, причем его основными
противниками выступили региональные националистические режимы,
проводившие в отношении своего курдского населения политику
национального гнета и дискриминации.
Начало положили события в Иракском (Южном) Курдистане, который стал
общекурдским центром национального движения. В сентябре 1961 там поднял
восстание вернувшийся из эмиграции в СССР генерал Мустафа Барзани,
вождь иракской ДПК. В скором времени курдские повстанцы (их называли
‘пешмерга’ — ‘идущие на смерть’) создали на северо-востоке Ирака,
главным образом в горной его части, крупный освобожденный район —
‘Свободный Курдистан’, очаг курдской независимости. Противоборство
между курдскими повстанцами и карательными войсками правительства
длилось около 15 лет (с перерывами). В итоге сопротивление иракских
курдов временно было сломлено, но не до конца, и победа правительства
была не безусловной. Законом от 11 марта 1974 Багдад вынужден был пойти
на создание курдского автономного района ‘Курдистан’ и обещать ему
определенные гарантии в области местного самоуправления, некоторых
социальных и гражданских прав, равноправия курдского языка и т. п. То
был первый прецедент в современной истории Ближнего Востока,
указывающий, что процесс официального признания права курдского народа
на самоопределение начался.
Правда, захватившая власть в Ираке еще в 1968 яро националистическая
партия Баас (‘Социалистическая партия арабского возрождения’) старалась
выхолостить демократическое содержание сделанных еще в 1970 курдам
уступок (которые их с самого начала не удовлетворили). Автономией
фактически управляли присланные из Багдада марионетки и местные
коллаборационисты. Враждебность правящих кругов Ирака к курдам особенно
явно стала проявляться после установления в стране единоличной
диктутуры террористического типа Саддама Хусейна, провозглашенного в
1979 президентом. Воспользовавшись развязанной им в 1980 агрессивной
войной против Ирана, он организовал газовую атаку иракских ВВС на
курдский города Халабджа (16 марта 1988); погибло свыше 5000 мирных
жителей, искалечены десятки тысяч. Химическое оружие с целью устрашения
курдов применялось и в других местах.
Таким образом, оставались причины, по которым возрождение курдского
сопротивления в Ираке было неизбежным. Политические организации
Иракского Курдистана постарались сделать выводы из неудач прошлого и
преодолеть ослаблявшие их разногласия. В 1976 ранее отколовшаяся от ДПК
во главе с Джалалом Талабани группа организовала вторую по влиянию
партию иракских курдов ‘Патриотический союз Курдистана’, которая пошла
на союз с ДПК. В этом же году возобновилось повстанческое движение в
Иракском Курдистане под руководством ДПК и ПСК. В 80-х иракские курды
продолжали собираться с силами, готовясь к новым выступлениям.
Их собратья, сирийские курды, также активно выступали против режима
национального бесправия и произвола, всегда существовавшего в Сирии и
ужесточенного местными баасистами после захвата ими власти в 1963. В
стране возникли курдские демократические партии (ДПК Сирии ‘аль-Парти’
и др.), возглавившие борьбу курдского меньшинства за свои права.
Диктаторский режим президента Хафеза Асада, установленный на рубеже
60-70-х, практически ничего не сделал для облегчения положения курдов,
пытаясь в своей конфронтации с Анкарой и Багдадом использовать
разногласия между различными курдскими партиями Сирии, Ирака и Турции,
что нанесло ущерб единству курдского национального движения. В 1986 три
главные курдские партии в Сирии объединились в ‘Курдский
демократический союз’.
После долгого перерыва возобновилась активная борьба курдов Турции
против официальной политики непризнания самого существования в стране
курдской национальности с вытекающими отсюда запретами в области языка,
культуры, образования, СМИ, выступления против которых строго карались
как проявление ‘курдизма’, сепаратизма и т.п. Особенно ухудшилось
положение турецких курдов после военного переворота 27 мая 1960, одним
из главных предлогов для которого была предотвращение угрозы курдского
сепаратизма.
Военная каста в Турции, занявшая (прямо или завуалированно) ключевые
позиции в системе государственного управления и организовавшая два
последующих государственных переворота (в 1971 и 1980), начала
беспощадную борьбу с курдским движением с массовым применением судебных
и внесудебных репрессий. Это привело только к активизации курдского
сопротивления в Турции; в 60-х -70-х возникли несколько курдских партий
и организаций, действовавших подпольно, в том числе Демократическая
партия Турецкого Курдистана (ДПТК) и Революционно-культурные очаги
Востока (РКОВ). В 1970 ДПТК объединила в своих рядах несколько мелких
курдских партий и групп и выработала программу с широкими
общедемократическими требованиями с предоставлением курдам ‘права самим
определять свою судьбу’. В 1974 возникла Социалистическая партия
Турецкого Курдистана (СПТК), популярная среди курдской интеллигенции и
молодежи. Одновременно курдские патриоты установили связи и
взамодействие с турецкими прогрессивными политическими силами.
К началу 80-х обстановка в Турецком Курдистане заметно обострилась.
Курдские легальные и нелегальные организации, число которых всё время
возрастало, усилили антиправительственную агитацию и переходили к
насильственным действиям. Наибольшую популярность, особенно среди
беднейших и социально неустроенных слоев курдского населения, приобрела
Партия рабочих Курдистана (чаще говорят Рабочая партия Курдистана, РПК,
курдская аббревиатура — ПКК), основанная Абдуллой Оджаланом в 1978. Это
была левоэкстремистская организация, исповедущая марксизм-ленинизм
маоистско-кастровского толка и отдающее предпочтение насильственным
методам борьбы, в том числе и террористическим. Отдельные партизанские
выступления, организованные ПКК, отмечены уже в конце 70-х — начале
80-х годов, а в 1984 партия открыто начала повстанческую борьбу против
турецких властей и карательных органов в Восточной Анатолии.
С тех пор Турецкий Курдистан превратился в новый постоянный очаг
напряженности на Ближнем Востоке. Ни одной из противоборстующих сторон
не удавалось взять верх: курдам — добиться признания прав на
самоопределение, Анкаре — сломить крепнущее курдское сопротивление.
Многолетняя кровопролитная война против курдов усугубляла переживаемые
Турцией экономические и политические трудности, порождала
дестабилизирующий ее политическую систему правый экстремизм, подрывала
международный престиж страны, препятствуя присоединению ее к
европейским структурам. На курдское же движение, как в Турции, так и в
других странах, повстанческая борьба под руководством ПКК и ее вождя
Оджалана оказала противоречивое воздействие. Она повсеместно, на
Востоке и в западном мире, вызывала широкие отклики среди
демократически настроенных слоев населения, привлекла к активной борьбе
трудовые слои населения, учащуюся молодежь, вообще способствовала
распространению сведений о курдах и их борьбе, интернационализации
курдского вопроса. В то же время этой партии и ее последователям были
присущи авантюрная тактика, неразборчивость в выборе средств борьбы,
неумение считаться с реальной обстановкой и искусственное забегание
вперед, сектантство и гегемонизм ее руководства в выработке
стратегической линии, что в конце концов привело ее к политической
изоляции от других отрядов курдского движения и к поражению.
Всемирно-исторические изменения, наступившие на рубеже 80-х — 90-х в
связи с окончанием холодной войны и распадом СССР, прямо и косвенно
отразились на внутреннем и международном положении Курдистана, на
курдском национальном движении. Оно продолжало развиваться в той
геополитической реальности, которая потребовала новых подходов в
стратегии и тактике борьбы. Прежде всего это касалось ситуации в
Иракском и Турецком Курдистане.
Со второй половины 80-х в юго-восточной Турции заметно усилилось
повстанческое движение, руководимое ПКК. Регулярно совершались
нападения на полицейские участки, жандармские посты, военные базы.
Появились курдские камикадзе. Организационная и пропагандистская
деятельность ПКК перешагнула турецкие границы, влияние партии
распространилось на значительную часть сирийских курдов (сам Оджалан со
своим штабом переместился в Сирию). Активисты ПКК развернули широкую
агитацию среди курдской диаспоры в Западной и Восточной Европе в
руководимой ими прессе и на курдском телевидении (MED-TV).
Со своей стороны турецкое правительство значительно ужесточило
репрессии против курдов. Для этого были созданы специальные
подразделения ‘командос’, чинивших беспощадные расправы не только над
курдскими мятежниками, но и над мирным населением и привлекаших для
этого банды черносотенных погромщиков. Турецкие каратели распространили
сферу своих антикурдских походов и на Северный Ирак, на территорию
которого, преследуя отступавших курдских партизан, они углублялись на
20-30 км. Вообще события в Турецком Курдистане приобретали общекурдский
масштаб, равно как и антикурдские акции всех ближневосточных
правительств, вступивших между собой в специальный сговор по этому
вопросу.
Об этом говорит и «дело Оджалана». Под нажимом Анкары в конце октября
1998 Дамаск отказал Оджалану в праве политического убежища. После
нескольких дней скитаний по разным странам Оджалан был схвачен
турецкими спецслужбами, судим и приговорен в июне 1999 к смертной
казни, впоследствии замененной пожизненным заключением. Арест и суд над
Оджаланом вызвал огромный взрыв недовольства, особенно в курдской
диаспоре в Европе. Однако вскоре выяснилось, что курдское движение в
Турции резко пошло на спад.
Сам Оджалан призвал из тюрьмы своих соратников сложить оружие и
вступить с правительством в переговоры на основе частичного
удовлетворения их требований, что и было сделано: в Турции появилась
курдская печать, радио и телевидение. Дело Оджалана показало, что левый
экстремизм в курдском движении в Турции держался в основном на харизме
его лидера, а не на объективной почве; с его уходом с политической
арены восстание было обречено на поражение, а основные проблемы
турецких курдов остаются нерешенными.
|